Я не нашла Ваню. Горло стиснуло ледяной перчаткой страха, в груди заколотилось сердце, с каждым ударом проваливаясь всё глубже в чёрную пропасть невероятного, космического ужаса.

– Где он?!

Девушка-воспитатель смотрела озадаченно.

– Я сменилась десять минут назад, – пролепетала она.

– А где предыдущая девушка?

– Ушла домой.

– Звоните ей, пусть вернётся! И позовите менеджера, охранников, директора – всех! Куда вы дели моего ребёнка?!

За границей детской комнаты начиналась территория игровых автоматов, боулинг, картинг, потом шли бесчисленные кафе… Всё это было заполнено посетителями. Что, если Ваня ускользнул от внимания гувернантки и выбрался из игровой комнаты? Он также мог уехать на эскалаторе на любой другой этаж «Бумеранга» и отправиться на прогулку по бесконечным магазинам и супермаркетам…

Понастроили!

Проклятые торговые комплексы!

Воскресная мекка миллионов семей… Есть, пить, развлекаться… Хлестать пиво, запихивать в рот суши, пялиться на киноэкран, хрустеть попкорном, кидать шары, пускаться в крысиные бега по магазинам. Только бы ни о чём не думать, а безостановочно потреблять удовольствия в попытке заглушить этим судорожным потреблением страх перед лавиной нерешённых вопросов и проблем…

На помощь гувернантке уже подоспели три менеджера. Они по рации сообщали приметы исчезнувшего мальчика всем охранникам комплекса.

– У него кораблик на груди! – выкрикнула я в рацию. Меня трясло от ужаса, по щекам струились слёзы.

Я потеряла ребёнка.

Потеряла чужого ребёнка, вверенного моим заботам.

– Подождите!

Я метнулась к шкафчикам с одеждой. Ваниных кроссовок не было! Схватила бумажку, исписанную именами детей и телефонами их родителей – «наша» с Ваней строчка была аккуратно вычеркнута!

– Его кому-то отдали, – простонала я. – Кому?!

Гувернантка и менеджеры толпились у входа в игровую комнату и озадаченно переговаривались, малыши продолжали веселье, родители подходили и забирали детей, другие пытались сдать своих – но безуспешно, у них не брали.

– Извините, мы пока не работаем.

Некоторые родители останавливались, привлечённые нервной суетой у входа в зал. Они прислушивались, вникали, смотрели на меня с недоумением (я побила все рекорды живописности – с мокрой красной физиономией и дикими глазами), а потом со священным трепетом прижимали к себе своих младенцев и бежали прочь от страшного места, где пропадают дети.

Я провожала посетителей тоскливым и завистливым взглядом: они-то сберегли своих малышей, а я – нет! Всего полтора часа назад Ванина ладошка доверчиво лежала в моей руке, он смотрел на меня снизу вверх, хлопая роскошными ресницами, – маленький, удивлённый, наполненный безумным интересом ко всему вокруг… А я отдала это сокровище в лапы безответственных девиц…

Прибежала директор развлекательной зоны, а с ней – начальник службы безопасности «Бумеранга». Наконец появилась девушка, принимавшая у меня Ваню. Она моргала, смотрела в бумажку с детскими именами, пытаясь вспомнить, как выглядит ребёнок и кто его забрал.

– Костюмчик в морском стиле, – подсказала я.

– Как могло случиться, что ты отдала ребёнка непонятно кому? – возмущённо проговорила директриса. У неё был вид человека, не способного совершить ошибку. – А папа не мог забрать? – обратилась она ко мне. – У ребёнка есть отец? Или бабушка? Может, вы с родственниками не поняли друг друга и произошла накладка? Позвоните отцу, бабушке, дедушке, дядям, тётям, ну, я не знаю… Похоже, кто-то из них забрал ребёнка. Не мог же мальчик спокойно уйти с чужим человеком!

– Вы отдали ребёнка маньяку, – едва шевеля губами произнесла я, мертвея от собственных слов.

– Ой, да что вы!

– Какому-то педофилу… Он высмотрел самого доверчивого малыша и как-то заманил его. Прикинулся папашей. Вы ведь ничего не спрашиваете, не требуете документов, а отдаёте ребёнку тому, кто за ним пришёл!

– И никогда у нас не возникало проблем! – огрызнулась директриса.

Я достала носовой платок и мобильник. Больше всего на свете мне хотелось позвонить Никите, чтобы он примчался и решил проблему. Ясное дело, он никак не сумел бы телепортироваться из Минска за три секунды. Но у меня сложилась привычка счастливой женщины – в трудную минуту сразу хвататься за телефон и названивать мужчине, способному приехать и широкой грудью защитить от всех напастей. Хорошо, когда этот рыцарь существует в жизни – муж, брат, отец, любовник, друг, готовый примчаться по первому зову…

Жаль, что мой рыцарь сейчас недоступен.

Но должна ли я позвонить Лизе? Что с ней произойдёт после моего звонка?

Страшно подумать.

У Лизы сейчас театрализованное выступление-экзамен, она следит из-за кулис за своими учениками и пребывает в радостном волнении. И тут – мой звонок…

– Вызывайте милицию, – сказала я начальнику службы безопасности. Он увлечённо бормотал что-то в рацию. – Пусть оцепят здание, парковку.

– Что говорят охранники? – спросила директриса. – Никто не видел мальчика?

– Тут есть камера, – начальник службы безопасности указал под потолок. – Мы сможем просмотреть запись. Но она захватывает только центральную площадку, а родители видны лишь со спины.

– Так смотрите скорее! – заорала я. – Что вы тут стоите все, как ослы?! Делайте что-нибудь! Я сдала ребёнка в вашу долбаную комнату! И где он теперь?!

Мне пришла в голову мысль, что у меня нет никаких доказательств взаимодействия с игровой комнатой. Только листочек, где девушка-приёмщица записала имя Вани и номер моего телефона. Даже чека нет – сотрудница прокатала карточку развлекательного комплекса через устройство и сняла с неё деньги, а я ничего не получила… Они могут сказать, что я вообще не сдавала сюда ребёнка. Уничтожат все улики. А меня запишут в сумасшедшие…

Нет, невероятно…

День начинался прекрасно.

Почему финал ужасен?

Если Ваня не найдётся, моя жизнь закончится. Потерять ребёнка – разве можно жить с грузом такой вины?

Бедная Лиза…

Что я натворила…

Я опустилась на диван у входа в игровую комнату, закрыла лицо ладонями и зарыдала в голос. Начальник службы безопасности куда-то убежал, разговаривая одновременно по телефону и по рации. Бледная директриса попыталась утащить меня к себе в кабинет, скрыть от глаз любопытствующей публики, но ей не удалось. Я успешно осваивала амплуа истерички и сотрясалась от рыданий, но с дивана не двигалась. Мне казалось совершенно необходимым оставаться именно в том месте, где я последний раз виделась с Ваней и прикасалась к нему. Словно, удерживая в сознании эти мгновения, можно было удержать самого Ваню, не отпустить его навсегда в неизвестность, отмотать назад плёнку и вернуть малыша…